Фонд «Сохраним Тибет» рад представить новую книгу «Отелесненный ум. Когнитивная наука и человеческий опыт».

Это первый перевод на русский язык знаменитой книги «Отелесненный ум» когнитивного ученого Франсиско Варелы, философа-феноменолога Эвана Томпсона и психолога Элеоноры Рош (2-е издание 2016 г.), впервые опубликованной в 1991 г. и оказавшей очень сильное влияние на развитие когнитивной науки и философии сознания конца XX — первой четверти XXI в.

Показав, что традиционный западный взгляд на «я» как на единого онтологического субъекта не находит подтверждения в современных когнитивных исследованиях сознания, авторы обращаются к буддийской концепции «не-я» и к концепции Мервина Минского «Общество Ума», представляющих сознание как сложную самоорганизующуюся процессуальную систему («агентство»), состоящую из «агентов». Признавая источником картины мира человеческий опыт, авторы подвергают критике «объективистские» концепции мира как опоры опыта, а познания как формы репрезентации мира, существующего независимо от нашего сознания (концепция «безопорности»).

Истоки своего подхода авторы прослеживают к феноменологии Мерло Понти, к буддийской концепции «не-я» и к практикам буддийской медитации. Исходя из отношения к сознанию как отелесненному и энактивированному внешней средой, авторы предлагают новое толкование современных когнитивных исследований восприятия, теорий эволюции, проблем экологии, этики и планетарного мышления.

Это классическая книга, задавшая рамку современных когнитивных исследований.

Познание (восприятие, мышление) всегда было предметом философского анализа, начиная с античности, а с XVII в. эта тематика вместе с проблемой природы сознания стала центральной в западной философии. Возникшая в конце XIX в. экспериментальная психология стала изучать прежде всего когнитивные процессы, при этом, как она считала, научным путем, а вопрос о взаимоотношении философии и психологии в анализе познания и сознания стал предметом острых дискуссий. Правда, результаты психологических исследований породили большие споры относительно их смысла и убедительности, вследствие чего целый ряд ученых пришли к мнению о том, что их дисциплина, если она намерена оставаться научной, должна иметь дело не с субъективным опытом, изучаемым посредством интроспекции, а с поведением человека и животных. Возник так называемый бихевиоризм, популярный в течение значительной части XX в. Конечно, существовали влиятельные психологические школы, которые продолжали исследовать когнитивные процессы. Это прежде всего гештальтпсихология и психология интеллекта Ж. Пиаже. Тем не менее для многих западных психологов середины XX в. когнитивные явления перестали находиться в центре научных интересов.

Ситуация принципиально изменилась в 50-е гг. XX в. Произошла так называемая «когнитивная революция». Возникло междисциплинарное движение, получившее название когнитивной науки (cognitive science). Его появление оказалось возможным в результате разработок в области искусственного интеллекта: имитации человеческих познавательных процессов с помощью вычислительной техники. Идея о том, что естественный интеллект не просто можно имитировать таким образом, но что он по своей сути является не чем иным, как сложно устроенным вычислением, была признана как рядом психологов, так и некоторыми лингвистами, специалистами в области нейронауки и другими учеными.

Стало популярным представление о том, что когнитивные процессы являются лишь переработкой информации с помощью программ, встроенных в когнитивные системы, и что они лежат в основе всех проявлений человеческой субъективности: не только восприятий и мышления, но и переживаний, намерений, сознания и самосознания.

Важно, что дисциплины, вошедшие в когнитивную науку, исходили из следующих двух установок: 1) все познавательные процессы могут быть поняты как вычисления, 2) последние осуществляются на носителях информации – ментальных репрезентациях, которые являются своеобразными ментальными картами той среды, с которой имеет дело познающее существо.

В начале 80-х гг. прошлого столетия в когнитивной науке наступило время так называемого коннективизма, пытавшегося преодолеть те трудности, которые возникали в когнитивных исследованиях в рамках классического когнитивизма. Коннективизм опирался на представления о том, что ментальные состояния возникают в результате не последовательного, а параллельного и распределенного процесса переработки информации. Если первые программы в когнитивной науке использовали наработки в области символической логики (пережившей взлет в XX в.) и философские идеи о ментальных репрезентациях, пропозициях, пропозициональных установках и способах рассуждений, обсуждавшихся в аналитической философии первой половины XX в., то коннективистская программа опиралась на другие традиции: философский эмпиризм, сенсуализм, индуктивизм и психологический ассоцианизм, идущие от Дж. Локка, Д. Беркли и Д. Юма. Правда, эти традиции обрели существенно новый вид с помощью разработки моделей искусственных нейронных сетей и представления о характере передачи сигналов от одних групп нейронов другим.

Книга «Отелесненный ум» означала разрыв с обеими главными программами развития когнитивной науки: как с классическим когнитивизмом, так и с коннективизмом.

Ее написали чилийский, а затем французский биофизик и исследователь когнитивных процессов Франсиско Варела, канадский философ Эван Томпсон и американский психолог Элеонора Рош.

Книга оказалась своеобразной революцией в когнитивной науке. Была предложена новая программа когнитивных исследований, которая выглядела дерзко и неожиданно, так как предлагала не просто уточнение и развитие наработок, которые были осуществлены за несколько десятилетий в рамках развития когнитивной науки, но отказ от ряда основных ее постулатов. К тому же авторы предложили оригинальный синтез по-новому понятой когнитивной науки с такими интеллектуальными направлениями, которые, казалось бы, были принципиально несовместимы с ней: некоторыми видами феноменологии (в версии, которую разрабатывал известный французский философ М. Мерло-Понти) и буддийским пониманием сознания.

Основной упрек когнитивной науке, который бросают авторы концепции «отелесненного ума», состоит в том, что научные представления о когнитивных процессах и ментальных состояниях пришли в резкое противоречие с переживаемым человеком субъективным опытом. Когнитивная наука не помогает понять этот опыт, а как бы перечеркивает его и заставляет думать, что мы постоянно пребываем в сфере иллюзий относительно себя и мира. Авторы считают, что этот принципиальный дефект когнитивных исследований связан с тем, что они исходят из ложных установок в понимании познавательных процессов.

Одна из таких установок – идея о существовании предданного мира, который посылает информацию в сенсорную систему познающего существа, перерабатывающего эту информацию с помощью ментальных репрезентаций – своеобразных карт, отображающих характеристики внешней среды. Конечно, все исследователи когнитивных процессов понимают, что познающее существо не может не иметь тела: ведь и органы чувств, и мозг, без работы которых когнитивные процессы не существуют, расположены на теле. Но эти исследователи, как считают авторы концепции «отелесненного ума», не учитывают того, что тело –не просто место расположения определенных структур, принимающих участие в переработке получаемой извне информации. Дело в том, что характер тела (его размеры, наличие в нем конечностей и их особенности) определяет способ взаимодействия познающего существа со средой. Телесные особенности познающего существа определяют характер той среды или того «мира», с которым оно имеет дело. Поэтому окружающая среда («мир») муравья, лягушки, летучей мыши, птицы и человека будут разными. Понятие ментальной репрезентации, считают авторы концепции «отелесненного ума», вводит в заблуждение и поэтому должно быть отброшено. Нужно отказаться, считают они, и от идеи «когнитивного реализма», из которой исходят как сторонники классического когнитивизма, так и коннективисты. Познающее существо и окружающий мир взаимно конституируют друг друга, находясь в «структурном сопряжении». Стена между внешними и внутренними процессами в познании снимается, настаивают авторы книги. Познающее существо «энактивирует» мир, то есть в процессе активного взаимодействия с миром само создает среду, в которой живет и которую познает. Познание, таким образом, с этой точки зрения не только отелеснено, но и энактивировано, то есть не просто связано с действием, но само может считаться не чем иным, как «умным действием». Ф. Варела, Э. Томпсон и Э. Рош полагают, что такое понимание «отелеснивания» познания, сознания и энактивизма соответствует тому анализу субъективного опыта, который осуществлял М. Мерло-Понти в своих феноменологических изысканиях.

А вот еще некоторые важные особенности концепции «отелесненного ума».
Авторы используют разработанную ранее (в 70-е гг. ХХ столетия) Ф. Варелой и А. Матураной теорию биологических систем как аутопоэтических, то есть самовоспроизводящихся, в которых продукты их деятельности и процессы производства этих продуктов не отделены друг от друга: система производит такие продукты, без которых эти процессы невозможны. Такого рода системы замкнуты и самореферентны. Отношение к внешней среде определяется внутренними процессами самой системы. Для Ф. Варелы и А. Матураны когнитивные процессы должны быть поняты с точки зрения теории аутопоэзиса, при этом биологические процессы трактуются как когнитивные: жизнь и познание неразделимы (Матурана У., Варела Ф. Древо познания. Биологические корни человеческого познания. М.: Прогресс-Традиция, 2001).

В этом контексте авторы концепции «отелесненного ума» развивают «постдарвиновское» понимание процесса эволюции: возникновение новых биологических форм, как считают они, определяется не просто естественным отбором как следствием приспособления к внешней среде, а более сложным процессом генетического дрейфа, в ходе которого изменяющиеся организмы в некотором смысле творят
собственную внешнюю среду.

Наконец, очень важным для концепции «отелесненного ума» является обращение авторов к буддийскому пониманию сознания.

Авторы ссылаются на французского феноменолога М. Мерло-Понти как на мыслителя, который, с их точки зрения, неплохо осмыслил некоторые особенности сознательного когнитивного опыта. Но не все результаты феноменологических штудий принимаются ими. Авторы считают, что ряд феноменологов не смогли преодолеть интроспективный способ исследования сознания, способ, который они считают тупиковым. Другое дело – практикуемая в буддизме медитативная практика внимательной осознанности, которая от интроспекции принципиально отличается. Именно такого рода проникновение в сознательный опыт и есть то, что жизненно необходимо для развития когнитивной науки, настаивают авторы книги. На этом пути, с их точки зрения, и можно преодолеть разрыв между научным изучением когнитивных процессов и субъективно переживаемым опытом.

Книгу «Отелесненный ум» можно купить на сайте издательства «Нартанг».